В авроры, без сомнения, берут самых храбрых, сильных, умных людей, они – элита, но даже они бывают бессильны, если пред ними встала невидимая черта бюрократии, хаоса и неразберихи, вызванная одной большой оплошностью, завершившейся трагедией. В результате все протоколы были нарушены, что затрудняло получение разрешений на ведение расследование, к сожалению, пленники уже третий день томились в руках похитителей, общественность начинала беспокоиться. Люди трясутся над своими семьями, а те, чьи близкие находятся сейчас в руках последователей волшебника, чьё имя боятся произносить вслух, находятся в настоящей панике. Люди кричат, плачут и просят помощи у Министерства. Естественно, что тайная организация под названием «Орден Феникса», о существовании которой знает лишь очень маленькое количество волшебников, не может дольше оставаться в стороне, и приступает к поискам. Этим волшебникам не нужно ничье разрешение, кроме их лидера и вдохновителя, а Дамблдор, конечно же, не только дал согласие, но и возглавляет спасательную операцию.
Выяснить местонахождение заложников и Пожирателей смерти оказалось трудно, но невозможной эта миссия не была, поэтому к вечеру третьего дня все уже знали место и примерный план действий. Орденцы появлялись по одному, с разных сторон, чтобы иметь хоть какую-то возможность на эффект неожиданности. Но догадывались ли они, что их уже ждали?
Алиса задевает ногой охранное заклинание, но не знает об этом, потому что заклинание не спешит оповещать незваную гостью об этом – лишь только хозяина дома. Дьявольские силки, удобно замаскированные под обычные растения на клумбах, обвиваются вокруг лодыжек Фрэнка и резко дергают его вниз. Невидимая сеть падает сверху на Дамблдора, опутывая его с ног до головы. 
В это время Пожиратели смерти, облачённые в свои так называемые парадные костюмы и серебристые маски, были вынуждены отвлечься от допроса мистера Праудфута, потому что не могли больше игнорировать призыв охранных заклинаний, обнаруживших на территории особняка посторонних.

Фрэнк уже тридцать три раза успел пожалеть, что в тот злосчастный день, когда убили Министра Магии, был не его черед пребывать на дежурстве. Может быть, он успел бы поймать отчаянного Пруэтта за край мантии или хотя бы рванул бы вслед за ним. Может быть, он успел бы отвести в сторону то заклинание, из-за которого какой-то обломок не то стены, не то колонны серьезно ранил Роджера, что и позволило захватить его в плен. Словом, Лонгботтом считал, что его-то там в тот день и не хватало, но предпочитал держать эти мысли при себе, единожды высказав свою досаду только Алисе. Алисе, которая, в отличие от него, сделала в тот день все, что могла, со слов которой он и знал обо всем произошедшем. Но и ей он не хотел надоедать своими бесполезными размышлениями. Что толку размышлять? Нужно действовать.

Поэтому Лонгботтом был одним из тех, кто не то что ежедневно – ежечасно твердил о том, что нужно шевелиться, быстрее, быстрее, немедленно, сегодня, сейчас. Увы, тяжелая и неторопливая бюрократическая машина Министерства как всегда не спешила соответствовать его ожиданиям. Вероятно, все, от непосредственного начальства до исполняющей обязанности Министра, искренне хотели помочь пленникам. Но не хватало информации, не хватало оснований для издания приказа, не хватало времени, не хватало людей…
Рассчитывать стоило скорее на Орден. Именно от Дамблдора Фрэнк ждал решительного шага: в конце концов, речь шла не только о борьбе с Пожирателями, не только о спасении мирных волшебников-пленников, но и о судьбе братьев Пруэттов – членов Ордена. Да, можно было не сомневаться, что Фабиан и Гидеон на пару поставят на уши любой темномагический застенок, но все-таки… Реакция должна была последовать. Фрэнк ее торопил, торопил их всех и ждал. И наконец, через трое суток, дождался.

Во время рабочего дня получив сообщение о срочном собрании Ордена, Лонгботтом передал его жене и до конца смены напрочь о нем забыл. Дел хватало и без того: после нападения Пожирателей некоторое количество Авроров выбыло из строя, и тем, кто остался на месте, приходилось стараться за двоих. Вот, например, и Алисе пришлось выйти в свой выходной. Фрэнк немного поворчал по этому поводу с утра, но скорее в шутку – мол, смотри, скоро наше зверье без нас совсем одичает. Ну а чего всерьез говорить о том, с чем все равно ничего не можешь сделать?..
Однако как только стрелки часов возвестили о том, что рабочей смене пришел конец, Фрэнк с Алисой, убедившись, что невыполненных поручений за ними не осталось, поспешили домой. Домой – по официальной версии, на самом же деле – на собрание Ордена, где получили информацию и ценные указания по поводу предстоящей операции. Наконец-то – дело! Давно пора. Еще немного, и Лонгботтом не смог бы объяснить товарищам-аврорам, какого черта они столько тянули.

Перед тем, как трансгрессировать в нужную точку на карте Магической Британии, Фрэнк накладывает на себя и Алису дезалюминационные чары, рассчитывая этим выиграть хотя бы несколько секунд. И да, им удается оказаться во дворе дома, пройти несколько шагов, переглянувшись, но потом… Фрэнк больше смотрит на окна дома, чем под ноги, и поэтому становится легкой добычей Дьявольских силков. Первая реакция – дернуться и отскочить – не приносит ничего хорошего, коварной растительности все-таки удается свалить его с ног, и только тогда Лонгботтом понимает, с чем имеет дело. Вот и настал конец их маскировке – без света ему сейчас не обойтись.
- Lumos Solem, - тонкий яркий луч солнечного света вырывается из палочки и освещает клумбу, рядом с которой он имел неосторожность свалиться. Ловушка отступает, позволяя попытаться в один оборот откатиться в сторону и вскочить на ноги, пока растение не передумало и не скрутило его еще сильнее. К тому же, не стоит валяться там, где только что собственным заклинанием высветил отличную мишень.

Опять Праудфут. Вообще, этот аврор становился навязчивым. Люциус ожидал какого-то подвоха от мироздания, когда Лестрейндж решил поговорить с "одним из авроров". Хотел даже уточнить, чтобы привел кого-нибудь другого, не грязнокровку с переломанными ногами, но решил, что не время и не место выглядеть пристрастным, и понадеялся на случай. А зря, как показала практика. То ли в подвале, где содержали плденников других представителей аврората не значилось, то ли что-то было в лице этого человека, что раз за разом заставляло выбирать его на роль мишени для отработки Круциатуса - так или иначе, Рабастан привел именно его. Малфой покачал головой и устало закатил глаза, хорошо, что маска вполне успешно скрывала его богатую мимику.
Фактически, этот допрос был и не нужен: они уже прекрасно поняли, что никакой принципиально новой информации от пленников не добиться, скорее это было просто способ провести время в ожидании гостей, которые должны были вот-вот появиться. Хотя любой здравомыслящий человек засомневался бы в том, что кто-то вообще придет. Сунуться на чужую территорию, наверняка зная, что их там уже ждут было изначально провальной тактикой, еще более странно было бы рассчитывать на эффект неожиданности: все помещения Организации, которые не выставлялись напоказ, были скрыты достаточно хорошо, чтобы посторонние не имели возможность проникнуть в них. Нескрытое Фиделиусом или другой, не менее сильной магией здание означало не больше ни меньше, чем "Добро пожаловать".
На этот раз Люциус был скорее наблюдателем, чем участником бессмысленного допроса. Он стоял, опираясь на косяк полуприкрытой двери, ыремя от времени поглядывая на старания Рабастана, гадая, как скоро тому надоест. Или как скоро тот перейдет к чему-то более разнообразному, чем Пыточное. Империус, например, мог быть не менее убедительной альтернативой. Но нет, Лестрейндж, похоже, решил использовать этот шанс не столько ради того, чтобы действительно что-то узнать, сколько ради того, чтобы отработать непростительное. Что ж, это было его нетъемлемым правом.
Очередной вопрос Пожирателя - и рев сигнализации вместо ответа. Палочка оказалась в руке мгновенно, хотя Малфой и понимал, что звук означает лишь то, что Орден напоролся на первую линию защиты, а значит они были еще довольно далеко от цели. Гостей, конечно, ждали и другие преграды - куда менее дружелюбные, чем звуковое сопровождение и магические сети. Темные искусства - это вовсе не та простейшая школьная магия, с которой орденцы столкнулись на первых шагах. Это всего лишь предупреждение. И никакой возможности аппарировать, чтобы обойти ловушки, не говоря уже о том, что если они пойдут дальше, то и назад повернуть не смогут. Конечно, достаточно сильный маг, сильнее, скажем, чем Долохов или Беллатрикс, которые занимались установкой системы безопасности, мог противодействовать ей, но много ли было таких магов среди орденских идеалистов? Едва ли.
Выскакивать сейчас в коридор или бежать навстречу противникам тоже не было смысла. Ожидание, напряженное ожидание - все, что оставалось. Люциус нервным движением поправил капюшон мантии и опять посмотрел на дверь. Похоже, магия, чуть ли не заставлявшая воздух гудеть от своей концентрации, ничуть не мешала мелким тварям вроде каких-то муравьев. Те, по крайней мере, не обращая ни малейшего внимания на разворачивающееся вокруг, уверенным строем передвигались по каменному полу подвала. Малфой направил палочку на насекомых
- Incendio*
Небольшая направленная струя огня из палочки - отличный инсектецид. Одного заклинания оказалось вполне достаточно, чтобы от насекомых не осталось и следа, а у их собратьев, наверно, никакого желания повторять подвиг муравьиного авангарда. Люциус ухмыльнулся, но уже через мгновение в его голову пришло вполне резонное сомнение.
Январь. Не сезон для муравьев.
Еще пару секунд на то, чтобы понять, что кто-то все же смог проникнуть куда дальше, чем планировалось изначально.
- Homenum Revelio**
В комнате однако не оказалось никого, кроме тех, кого было заметно и без заклинания. Малфой надеялся еще и на то, что благодаря озвученному, соратники и без пафосных выкриков и призывов к оружию с его стороны поймут, что партия началась, и игра идет всерьез. Еще одним взмахом палочки распахнув дверь он направил еще одно Homenum Revelio, теперь уже невербальное, в коридор. Кто бы ни создал насекомых, он не должен был уйти далеко.

Алисе не слишком нравилось рассуждать на тему "а если бы я тогда сделал то, то тогда не произошло бы того", но подобные мысли последние несколько дней упорно лезли в голову. Произошедшее в стенах Министерства упорно отказывалось перестать быть новостью номер один в магическом мире, а саму Алису гложило чувство вины. Чувство вины за то, что так мало сделали, за то, что дали уйти пожирателям, за то, что люди оказались в лапах преступников. Но она старалась не подавать виду, насколько это ей удавалось она не знала, но по крайней мере у неё ни разу не спросили не случилось ли чего помимо неприятностей на работе, если можно так сказать, и это был своего рода успех.
Миссис Лонгботтом была практически уверена, что ей было бы гораздо сложнее быть сильной, будь её супруг обычным министерским сотрудником, смотрящим на неё обеспокоенным взглядом и каждый вечер заводящий разговор о том, что в пору задуматься о себе, о детях, о здоровье и о том, что стоит наконец-то образумиться и бросить столь опасную работу. Но проверить свои догадки ей было не суждено, о чём она определённо не жалела: её мужем был всепонимающий Фрэнк, с которым всегда можно было обсудить происходящее, не боясь натолкнуться на стену непонимания или просто молча уткнуться лбом в плечо после тяжелого дня и стоять так, пока сердце не перестанет биться как раненная птица. Алиса не могла сказать, что Фрэнки окончательно и бесповоротно бросил свои попытки убедить её сменить профессию, но последнее время это в большей степени выражалось молчаливыми укоризненными взглядами. Но сегодня, вчера и даже позавчера ему было не до них, что в какой-то степени расстраивало Алису и вовсе не потому что он "уделяет мне слишком мало внимания", что вы, просто она знала, что его одолевают мысли гораздо тягостнее, чем рассуждения на тему её карьеры. Девушке не нужно было читать мысли, чтобы знать, о чём думает супруг. Она по его глазам и блёклым улыбкам видела, что он жалеет, что его не было на службе в момент нападения пожирателей. Он, в общем-то, прямо ей об этом сказал, но не перестал крутить мысль в голове. И Алиса понимала его как никто другой: она знала это чувство, когда что-то плохое происходит без тебя, а ты можешь только смириться. И знала, как сложно отделаться от подобных мыслей. И ничего не говорила, не укоряла супругу, только тихо вздыхала, старалась быть рядом и продолжала работать, готовить, убирать, машинально гладить подставляющихся под руки котов. А что им ещё оставалось делать? Только ждать и гадать, когда же они смогут сделать что-нибудь по-настоящему полезное, а не только утешать безутешных дежурными фразами: мы делаем всё, что в наших силах.
Алиса и не надеялась отсидеться в свой выходной дома - в штате не хватало сотрудников, расследование двигалось непростительно медленно, начальство боролось с прессой, а люди хотели знать где их родные и когда же закончится весь этот ужас. Алиса, как и супруг, не слишком то надеялась на аврорат в качестве спасения для их друзей, товарищей и просто незнакомых людей. Всё-таки бюрократия, осторожность и связанные руки законами и желанием скрыть опасность ситуации от народа не давали её ведомству действовать оперативно, а ведь время - это, возможно, чьи-то жизни. Но она вполне справедливо, как и муж, ждала решительных действий от Дамблдора - Орден и раньше предпочитал действовать, а не выжидать, а тут ещё и члены их не слишком-то маленькой тайной организации так глупо попались. Ну или не глупо, Лонгботтом никак не могла восстановить ход событий и понять логику тех же Пруэттов, попавшихся пожирателем, или самих пожирателей, забравших, она была в этом уверена, тяжело раненного Праудфута. Так что сообщение о срочном собрании, которое ей передал муж не было для неё неожиданностью, зато стало отличным антидотом от пары камней на сердце. Всегда проще действовать, чем ждать.
До конца смены в аврорате Алиса не успела толком разволноваться или обмусолить в голове мысль о грядущей операции и начать тихо сходить с ума - не до того было, слишком много работы, да и зачем? Неизвестность пугает гораздо больше, если о ней много думать. Да и после работы, идя под руку с Фрэнки якобы домой, хотя на деле на собрание Ордена, девушка старательно отгоняла от себя мрачные мысли, да и вообще мысли. Впрочем, гнусная мыслишка о том, что если они вдруг застрянут, то некому будет покормить их маленький, слегка озверевший от отсутствия хозяев дома зоопарк всё-таки оставила неприятный осадок на душе. Знакомые лица, люди, обсуждения, план действий... Миссис Лонгботтом взяла себя в руки и наконец-то перестала использовать "если бы" в составлении своих мыслей и речей. Никаких если, только здесь и сейчас.

Перед трансгрессией Фрэнк наложил на них дезаллюмиционные чары, а пока он их накладывал, Алиса вглядывалась в родное лицо, напоследок почти не слышно шепнув: - Будь осторожен. Коснулась руки мужа и трансгрессировала одновременно с ним. Оказавшись на тёмном дворе, чета Лонгботтомов сделала пару шагов вместе, только что не одновременно, и двинулась вглубь сада, медленно, но верно рассредоточиваясь. Семья семьёй, а авроры редко выезжают на пикники. Буквально на секунду Алисе показалось, что что-то здесь не так, знаете, как будто внутри зазвенел звоночек, который никогда не предупреждает ни о чём хорошем. Привыкшая доверять своей интуиции Алиса уже было хотела отступить назад, но отвлеклась на Фрэнка,  попавшегося в дьявольские силки, и всё-таки сделала шаг, вслед за которым дом едва заметно завибрировал от звуков, предназначенных не для её ушей, но для ушей хозяев дома. Впрочем, прямо сейчас ей не было до этого дела.
Лонгботтом всё-таки сделала шаг назад, отступив в тень, ещё крепче вцепилась в палочку и осталась стоять, готовая принять бой, пока Фрэнк расправлялся с дьявольскими силками. Безусловно, девушке хотелось броситься к супругу, помочь, увериться что всё в порядке, но это было бы неправильно. Не по уставу. Так что синеглазая девушка осталась стоять, напряженно следя за обстановкой вокруг и сжимая губы. Свет сегодня ночью был их главным врагом, но Алиса, как и Фрэнки, понимала, что иначе не справиться с обезумевшим растением, впрочем оба понимали, что велика вероятность тем самым подставиться под удар, но к их счастью вслед за вспышкой, так удачно указывающей потенциальным врагам, куда нужно бить заклинанием, не последовало ровным счётом ничего. Тишина. Алисе это показалось скорее дурным знаком, чем хорошим: всё-таки глупо было надеяться, что их не ждут, слишком много случайностей очень похожих на запланированные заранее подсказки и ошибки. Девушка помотала головой, отгоняя ненужные мысли и двинулась к уже успевшему вскочить на ноги Фрэнку. Девушка с толикой недоверия через его плечо поглядела на гнусное растение и ободряюще улыбнулась мужу, неуверенная, что в потёмках тот разглядит её лицо. Она верила, что если не разглядит, то почувствует, всё равно времени на беседы и проявление чувств у них не было, да и права тоже - всё потом. Указав головой по направлению к зданию, Алиса пошла к дому, стараясь идти не слишком медленно, но всё же осторожно, невольно двигаясь чуть зигзагом, а не по прямой. В том, что следом за ней идёт Лонгботтом, Алиса не сомневалась - она всецело доверяла ему не только как мужу, но и как аврору.
У дверей дома Лонгботтомы благоразумно притормозили, вошли друг за другом со всеми предосторожностями вроде "сперва ты, а следом я", заглядыванием за угол и прочими абсолютно привычными для авроров "ужимками". Ответов на их не слишком-то вежливое посещение был разве что скрип давно несмазанных петлей двери.
В дальнейшем Алиса держалась чуть позади мужчины, выдерживая дистанцию машинально и внимательно осматриваясь вокруг себя, насколько это позволяла полутьма старых помещений. Воздух вибрировал от оглушительных звуков тревоги, Алиса невольно поёжилась от мысли, что это из-за неё сработала тревога, но сделанного уже не воротишь.
Девушке нестерпимо хотелось заткнуть уши или сбежать от ужасных звуков, но вместо этого она задержалась в
одной из комнат, коснувшись плеча мужа и тем самым прося его также остановиться. Ей показалось, что она слышит голоса, но учитывая грохот от иногда смолкавшей сирены, сложно было говорить наверняка. Девушка поморщилась и, решив, что хуже уже не будет, шепнула заклинание, направив палочку в дверной проём, ведущий в следующую комнату: - Homenum Revelio

Отредактировано Alice Longbottom (2015-03-08 17:36:05)

По логике происходящего Роджер должен был умереть. Однако поскольку происходящее не имело никакого отношения к логике, он был жив. Это его скорее радовало, а вот то, что он находился в сознании - скорее огорчало. Роджер предпочел бы отключиться и прийти в себя в светлой уютной палате Мунго. Как будто угадав его предпочтения, Пожиратели сделали все наоборот. Сначала он пришел в себя все в том же подвале, где не стало ни веселее, ни уютнее с тех пор, как Роджер его покинул. Потом, кое-как ухитрившись уснуть, он проснулся от того, что его опять куда-то забирали.
Причину такой заинтересованности в собственной персоне он знал, а вернее, прозревал - кому-то не давало покоя, что люди с десятками поколений магглов в родословной тоже могут колдовать, и этот кто-то испытывал к Роджеру такую личную неприязнь, что никак не решался его добить. Самым интересным во всем этом было то, что похитители знали его лично и не стеснялись демонстрировать это, видимо, полагая, что живым он все равно не уйдет. Это было единственное, в чем Роджер с ними соглашался.
Чего от него хотят, он не понимал, поэтому даже будь он искренне настроен на сотрудничество, все равно не мог бы ничего рассказать. В отсутствие такого настроя он не мог ничего рассказать тем более.
- Без фамильярности, гаденыш! - огрызнулся он на очередного "дознавателя", прежде чем получил новый Круциатус.
Как же это все-таки было больно. Достаточно больно, чтобы в очередной раз захотеть помереть. Но на этот раз все закончилось слишком быстро, почти мгновенно. Все звуки на мгновение перекрыл гулкий звук, наполнивший дом сверху донизу. Пожиратели засуетились. Роджер понял, что это сигнальные чары, и может быть, это аврорат наконец нашел этот чертов дом. Надежда все-таки отсюда выбраться ожила, и он прикинулся потерявшим сознание - просто чтобы никому не пришло в голову вырубить его чем-то смертельным. Правда, убедительно лежать и не отсвечивать получилось недолго. Один из присутствующих назвал имена. Малфой и Лестрейндж.
Я знал! Я же всегда знал!
В силу потребности хоть как-то выразить свои чувства Роджер стиснул в кулаке штанину, надеясь, что этот жест останется незамеченным. Хотя не это было главным - а то, что где-то в коридорах на авроров устроена западня, - все равно тот факт, что Роджеру запорол стажировку аж целый Пожиратель, вызывал у него больше чувств.
Заклинание забвения вторглось в его память, и через несколько секунд Роджер помнил только, что слышал что-то очень важное. Безмерно важное. Но никогда этого не вспомнит.
Что интересно, командующий парадом никуда не пошел, а подхватил Круциатус товарища. Зачем-то им было надо, чтобы Роджер продолжал орать. Громко орать, чтобы слышал весь дом, и хозяева, и гости. Ну, Роджер сейчас не возражал посотрясать воздух.
- Ловушка! - заорал он изо всех сил. - Вас ведут в ловушку!