Нет, у сундука явно были собственные планы, и магия достаточной силы даже для того, чтобы помешать магии эльфа. Да и ждать очередных кровавых жертвоприношений ларец не стал, обеспечивая себе ужин самостоятельно. В который раз за сегодняшний вечер Люциус почти проникся к артефакту уважением. Но все равно, потакать какому-то там ящику не собирался.
Сундук наконец открылся, Малфой присвистнул. Меч был хорош, очень хорош. Оружием можно было любоваться как произведением искусства. Можно было бы, если бы не отчетливое понимание того, что его придется отдать в самое ближайшее время. Поэтому, повосхищавшись мечом первые несколько секунд, следующие несколько аристократ раздумывал, насколько безопасно будет хватать руками еще и его без специальной защиты. Правда, выбора особо не было, а был обратный отсчет времени и сомнительное требование на внутренней стороне крышки.
Он вернул палочку в карман и взял меч. Рукоять удобно легла в ладонь. Оставалось лишь освободить вторую. Требования прилипчивого ящика, конечно, были непомерными. Ну да, колдомедики умели восстанавливать кости, излечивали тяжелые ранения. Но о том, чтобы восстановилась целая конечность - Малфою пока слышать не приходилось. Тем более, конечность, потерянная не без помощи Темных Искусств, а в том, что артефакт принадлежал именно к этой отрасли магии, сомнений не было ни на гран.
Но кроме того, что цена была уж слишком высокая, она была еще и бессмысленной. Если этот сундук и создавали маньяки-любители расчлененки, то они не учли одного важного момента. Люциус спокойно разжал ладонь, которой держал ларец, проверил, что он так же свободно, как и раньше, перемещается по телу и легко сместил его на ноготь мизинца. Остальные присутствующие что-то говорили, много и громко. Похоже, действительно верили в то, что другого выхода, кроме как отгрызть себе руку, не остается. Может, так бы оно и было, будь надпись на сундуке магическим контрактом, которые, как известно, нерушимы: в таком случае, согласившись с условиями, он так или иначе лишился бы руки. Но контрактом это не было, можно было быть полностью уверенным: условия магических сделок всегда оглашались заранее. Кроме того, цена была названа за свободу, а не за оружие, а свободу можно было получить и без таких жертв.
Малфой уже не вникал в комментарии орденцев, почти загушенные концертом, который устроил эльф. Он осторожно поднес меч к пальцу и как мог аккуратно срезал ноготь, к которому теперь крепился сундук. Ему все-таки не повезло повредить палец, но зато, отделавшись, наконец, от сундука, и сожалея, что нельзя захватить с собой и его, Люциус отступил на несколько шагов, опять подозвал Добби (едва ли даже самый сильный и ловкий аврор в состоянии удержать руками умеющего аппарировать домовика) и, схватив за плечо, отдал все тот же приказ*.

Зубоскалить на тему несчастий и не совсем задавшегося дня Малфоя было забавно, но не более того. На деле главными неудачниками оказывалась противостоящая ему троица. Как ни крути, несмотря на требования сундука и прочие гадостные мелочи, доступ к артефакту был только у блондина, а следовательно его шансы уйти с желанным предметом гораздо выше, чем у авроров с хит-визардом. А это значит, что они проигрывают. Пруэтт поджал губы и едва удержался от зажимания собственных ушей, с трудом переносящих визги, стоны и вой Добби - концерт домовика был эпичен. Впрочем, справившись с первыми позывами связанными с шумом, поднятым Добби, Фабиан всё же кивнул Бэгнольду, решившему разобраться с домовиком, неуверенный, что тот видел его кивок, и вперил взгляд в меркнущий щит вокруг ларца, Малфоя и артефакта, естественно. Он бы и рад что-нибудь сделать, но всё что он мог на данный момент - следить и в случае исчезновения щита действовать максимально быстро, впрочем он вполне осознавал высшую степень безнадёжности его потенциальной деятельности. Дурацкий артефакт создаёт слишком много проблем. Юноша поморщился.
Малфой взял в руки меч, Пруэтт уставился на блондина, моргнул и, сообразив, что аристократ всё-таки решился на жертву, что есть мочи заорал Сайрусу, пытаясь перекрыть крики Добби и готовясь прыгать на Люциуса, в попытке его остановить, уже второй раз за этот день, несильно то надеясь, что в этот раз его ожидает успех. - Сайрус, домовик! Сейчас уйдут! Кинув две ёмких, по его мнению, фразы другу, Фабиан бросился к Малфою, но вместо плеча блондина, ну или хотя бы одежды, он схватил воздух, и, не удержав равновесия, упал на землю, ударив по ней кулаком и моментально вскочив, загребая песка и поднимая облако пыли. Он был зол, разочарован и очень хотел повстречаться с блондином ещё раз без всяких щитов артефакта и хорошенько дать ему в нос. Просто так. За все свои злоключения отомстить.- Хмырь белобрысый! Сволочь хитрая! Ненавижу! Пруэтт скакал на месте, то пытаясь втоптать песок в недры земли, то подкидывая всё тот же песок вверх, пытаясь что-нибудь куда-нибудь пнуть. Найдя всё-таки камень и от души запустив его в сторону моря, Пруэтт зарычал в последний раз, изрыгнул из себя какое-то непереводимое ругательство и стал наворачивать круги вокруг сундука, ничего не трогая, только злясь, а заодно отплёвывая песок, которого успел наесться во время своего уже второго за сегодня эпичного падения в лучших традициях спецназа. - Да чтоб он провалился! Мы даже не можем следом за ним прыгнуть! Мало того, что магия домовика, так ещё же и несанкционированные действия! Потом запаримся доказывать, что мы поступили правильно. Пруэтт пнул очередной камень, остановился и уставился на сундук, а потом на землю возле сундука, о чём то активно размышляя. - Сай, он же не забрал с собой кусок пальца, верно? Фабиан задумчиво покусал губу. Юноша пришёл к мнению, что раз уж меч у них увели, то надо хотя бы разжиться ларцом, пусть без удальцов, но тоже со знатными бонусами. В связи с чем сделал осторожный шаг к кровожадному ларцу. - Сайрус, так уж получилось, что тебя всё здесь происходящее напрямую не касается,- в голосе Пруэтта не было ни капли презрения или недовольства. Просто констатация всем известного факта: Сайрус не состоит в Ордене. И знаете что? Пруэтт считал, что Бэгнольд в своём праве и никогда его не осуждал и не обижался. А прямо сейчас был жутко благодарен, что друг пришёл к нему на помощь и надеялся, что это понятно не только ему, но и Бэгнольду: так что, пожалуй, сундук я сам попробую взять. В случае вынужденного отрубания конечностей - тащи меня к Боунсу-старшему. Подлатает. А! И ещё, Сай, Дора, надо найти и захватить кусок мистера Малфоя: выдастся свободная минутка я на него порчу наведу. Муахах! Изобразив зловещий смех, достойный самого мерзкого сказочного злодея, Пруэтт сам себе кивнул и, не дожидаясь ни согласия со стороны Бэгнольда, ни каких-либо возражений со стороны Доры, которая в общем-то вполне себе была причастна к происходящему, вплотную подошёл к сундуку и, невольно зажмурившись, схватился рукой за край сундука, решив что хвататься обеими было бы как-то глупо. Ничего не произошло. Абсолютно! Никакого тебе грома, вспышек и прочих спецэффектов. Фабиан выдохнул сквозь зубы и осторожно потянул руку на себя, вполне оправданно опасаясь того, что его конечность не отлипнет от ларца. - Да ну ладно?! Пруэтт недоверчиво уставился на абсолютно свободную от всяких магических оков руку, повертел ей, убеждаясь, что это не мозг его обманывает в попытке утешить и заулыбался. - Ну хоть что-то сегодня пошло так как надо! Значит так. С вас палец, я беру сундук, а то мало ли что эта кровожадная игрушка любителей артефактов ещё может учудить. Фабиан обернулся к друзьям и улыбнулся, как бы прося прощения за своё самоуправство и склонность к командованию. Ну а уж если говорить начистоту, на самом деле он всё ещё был очень зол и жутко недоволен в связи с их поражением. Но жизнелюбивая натура Пруэтта не позволяла юноше долго страдать или испытывать любые другие отрицательные эмоции: он сразу же находил плюсы в сложившейся ситуации. Вот и сейчас произошло ровно тоже самое: Фабиан решил, что коварный сундук, да кусок потенциального пожирателя смерти - вполне себе достойная замена даже самого крутого меча. А это значит что? Правильно! Нет поводов для печалей. - Ну что, двинули?